comme Freddie Mercury
Идея эта, как и многие другие, давно воплощена. Музей мечты существует в Англии, там – собрание макетов зданий, которые нереально построить, хотя они и весьма бы украсили пространство вокруг.
Все, о чем пойдет здесь речь – уже создано, но в силу разных причин недоступно широкой аудитории.
Или даже узкой.
Или утонуло в канаве, крысы погрызли, воры украли, потоп и пожар – в общем, так или иначе, работы эти остались лишь в виде описательных конструкций, и мы можем, тем не менее, получить некое удовольствие от этих эссе.
Как вы догадываетесь, это целый пласт, и в нашем арт-пространстве речь пойдет не только о работах Валентина Хруща.
Сначала нужно пожалуй вскользь упомянуть, не углубляясь в цитаты, о тех работах, которые возможно где-то все ж и существуют, и не исключено, что «приплывут» на зов, хотя это было б слишком чудесно. Или чуднО.
Итак.
Начну с себя.
Ну, мне было лет 9-10, память хранит некое утро осени в Москве, скорее всего на школьных каникулах, в Беляево, где в подвале обитал Хрущ, а вверху, на стенах галереи, висела всего одна работа, которую я запомнила. Виноград, брошенный на окно и слегка подсвеченный осенним солнцем. Такой крупный, яркий, выпуклый издали и совершенно плоский и как бы абстрактный вблизи…
Серия портретов Нади Гайдук, которой, оказывается, уже нет в живых. И с точно таким же эффектом. Плоские абстракции цветной тушью на листах А2 вблизи и точный образ на расстоянии 5 метров.
Были на моей памяти и работы Хруща одесского периода, такие себе куски табуреток, которые люди грубые и невежественные пытались отнести на помойку, но именно они и были чудным сочетанием облачно-серых, гиацинтово-розовых и других оттенков, а на белой известковой стене становились еще точнее.
Продолжим.
Всех и не пересчитать, кто помнит, потому пусть это будет такая галерея анонимных описаний, например некоего алого мазка на зеленоватом фоне, который до сих пор снится хранителю памяти ее, или например пастельный портрет женщины, съеденной тараканами, потому что укреплена она была сахарным сиропом, а ротики у тараканов крошечные. Автопортрет Хруща, где на фоне деревенской хатки он стоял с перевязанной рукой, темно-каштановые шелковистые волосы, печальный, пронзительный взгляд. Эти описания можно почитать в более подробной форме, так как в нашем разделе с текстами всё это есть, но я б прямо здесь вспомнила и работу которую сделали двое других одесских художников, и называлась она «Ломание носа». На двп размером примерно формата А3 был изображен русский учёный Михаил Ломоносов на бирюзовом фоне, вокруг летали призрачные существа типа тех, что пытался ловить (но не поймал), Джоан Миро. С носом там и правда была большая проблема, но маленькие веселые глазки портретируемого говорили о том, что наука все победит, и главным образом тьму незнания.
В общем, лампочка воображения уже включена. Потому – продолжение следует (не без помощи любезных читателей и сочувствующих).
Юлия ЖАРКОВА